Магический универ. Дорога домой - Страница 46

— Я тебя оставляю, Боренька. Подумай. Нам лучше дружить.

И выпорхнула, оставив после себя запах дорогих духов. Только мне он показался трупным смрадом. Отец бросил взгляд туда же, куда и она — и окаменел. Наткнулся на мое лицо.

— Леля…

Я вздохнула, встала из-за столика, подошла к отцу — и плюхнулась рядом с ним. Вслед за мной расселись элвары.

— Ну что, догулялся? Уж сколько раз твердили миру… Но мышь найдет дорогу к сыру!

— Ты что себе… — чуть было не вскипел отец. Но рука Винера, тяжело опустившаяся ему на плечо, перекрыла путь возмущению.

— Спокойно, Борис Сергеевич. Мы хотим помочь.

Я кивнула.

— Ругать тебя уже поздно. А вот помочь — можно. Реллон, будь лапкой, тащи сюда кофе. Мне — латте.

— А мне глясе, — тут же заказал Терн. Винер кивком подтвердил заказ. И перевел взгляд на отца.

— Водки.

— Перебьешься. Тебе еще домой ехать. Ему — черный. Чтобы мозги на место встали.

Реллон испарился, чтобы возникнуть у стойки с официантками. А отец опустил глаза.

— Лель…

— Ёлка.

— Ёлка?

— Неважно.

— Неважно. Ты все равно не поймешь.

— А ты попытайся. Авось легче станет. Тем более, что часть разговора мы уже слышали. И уверены, что шантажировать — некрасиво. Чем она тебя держит?

Отец опустил глаза, вздохнул — и заговорил.

* * *

Ольховский Борис Сергеевич. Почти пятьдесят лет от роду. Женат. Двое детей. Успешный бизнесмен.

Увы, от болезни «бес в ребро» не застрахован никто.

Да, такое случается не со всеми. Но часть мужчин вдруг осознают, что жизнь-то проходит! А они в ней ничего толком и не попробовали! В такое время они и уходят из семей. Потом, конечно, каются, но поздно, все уже поздно. Именно на это время и приходится больше всего инфарктов и инсультов. Когда в погоне за удовольствиями господа забывают, что телу-то уже далеко не двадцать…

Вот и Борис Сергеевич не избежал приступа «кошачьей лихорадки». Вышел весной на улицу, а там птички поют, деревья цветут, девушки в коротких юбках гуляют — хвост задрал — и понеслось! Только пыль из-под копыт!

Верочка Евгеньевна Любич была действительно на два года моложе меня. Календарно. А с моим папахеном пересеклась на очередной вечеринке «только для своих».

Там-то все и началось.

Девочка, видимо, пошла в мамочку. Приметила моего отца, оценила по шкале полезности (не старый, не жирный, спортивный, дети взрослые, алиментов платить не придется, кошачья лихорадка в наличии, можно брать) — и пошла на приступ.

Да так удачно, что они с отцом протра… простите, пролюбили друг друга аж три месяца. А потом папочке заявили «Я беременна!». И начался персональный кошмар моего отца.

Верочка звонила, писала СМС-ки и сообщения на мейл, буквально заливала его соплями и слезами — и требовала развода! И тут же свадьбы!

А отец разводиться не хотел.

То есть — вообще.

— Почему — требовательно спросила я. — В силу привычки?

Отец грохнул кулаком по столу.

— Ёлка, я дурак! Да! Но вы все-таки моя семья! Я Аньку люблю! А что я с этой дурой буду делать?! Да она твердо уверена, что самое великое достижение человечества — это нейл-дизайн!

— Ого, какие ты слова знаешь?

— Нахватался поневоле.

— И чуть мать до истерики не довел.

— Она не…

— Она пока ничего не знает. И какое-то время не узнает. Сейчас мы поедем домой, и отошлем ее на пару дней поправить здоровье. Лучше — вместе с тобой. А ты нам дашь все телефоны этих стервоз. Ага?

— Не понял?

Я чуть ногой не топнула. Умный он больно! Что тут непонятного!? Предлагают решить проблему!? Так бери! Пока дают добровольно!

— Ёлочка, он так не привык. К тому же ты его ребенок. Помолчи, пожалуйста…

Муж мягко улыбнулся мне — и перевел взгляд на моего отца.

— Борис Сергеевич, Леля права. Дайте нам шанс разобраться с вашей проблемой? Через три дня мы вам позвоним. А пока отдайте телефончик. Вот так… Сейчас вы поедете домой, возьмете жену и на три дня уедете поправлять здоровье куда-нибудь в лес. Здесь же есть рядом здравницы?

— В «Жемчужину», — подсказала я. Хорошее место, три дня покоя, вкусное питание и легкие лечебные процедуры, типа массажа и бассейна.

Отец еще колебался. Терн шевельнул бровью — и я надавила.

— Пап, пойми, мне скоро уезжать. Но как я вас таких оставлю?

— Каких — таких?

— Растерянных. Запутавшихся. Ты хоть понимаешь, что мама с ума сходит? Ты весь то в делах, то с этими… работницами раздвинутых ног! Она тебя дома не видит! Она думает, что она тебе не нужна. И о разводе тоже думает.

— Она..

— Да. Она уже со мной говорила на эту тему.

— Ёлка, осторожнее…

Да, соврала. Ну и что? Папаше полезно понервничать! Ради разнообразия — из-за матери!

— И она… — на отца было просто жалко смотреть.

— Пока еще нет. Пап, она уверена, что без нее тебе будет лучше. Вот и возьми три дня отпуска. Надо же ее разубедить?

— Позвоните и закажите домик, — бархатным голосом профессионального искусителя предложил Терн. — Это недолго. И отдохните пару дней. Вы можете это себе позволить! Вы живете не ради денег. Это всего лишь средство. А цель?

Отец очумело помотал головой.

— Ребята, нет, ну как так!?

Я перегнулась через стол и вытащила у него из кармана рубашки сотовый. В фиалковых глаза элвара играли синеватые огоньки.

— Звони, пап. Звони.

Терн еще раз сверкнул глазами, подкрепляя мои слова изрядной долей внушения — и отец сдался. Я довольно улыбнулась. У меня уже зрел план расправы со стервятницами!